Выпускник Харьковского медицинского института. Участник Великой Отечественной войны. Награжден Орденом Красной Звезды (26 сентября 1945), Орденом Отечественной войны II степени (6 апреля 1985).
– Дед мой много лет был управляющим огромного имения знаменитого сахаразаводчика графа Браницкого. Но в революцию все потерял. Парализованным умирал в убогой избе, накрытый старым кожухом: “Ще недавно було в мене 25 тисяч золотих. Збирав собі на старість і вам, мої діточки та онуки. Більшовики прийшли і все відібрали. Тепер ми голі і босі”. Жили мы и впрямь очень бедно. Отца я, по сути, не помню: погиб в 1919-м. В школу я не ходил, не до нее было. Мать сказала: “Яка школа? Ми ж з голоду помираємо. Я вже домовилась – корівок у людей будеш займати. Вони віддячать”. Сегодня баба Маланья кусок хлеба даст, завтра дядька Семен… А за селом свои шатры цыгане разбили, сало съедали, а шкурки выбрасывали. Вот я их и подбирал. Какое это было счастье! Об одежде и говорить нечего – сплошные на мне были лохмотья. И как же завидовал парням, которые после возвращения из армии щеголяли в галифе и кирзовых сапогах! А еще завидовал тем моим сверстникам, которые умели бороться, драться… Сам-то я слабаком был. Потом судьба заставила поехать в Киев – на поиски работы. Пошел на биржу труда. Перед входом – столпотворение взрослых и детей, встал в длинющую очередь, которая за первый день не уменьшилась и на половину. Ночевал на вокзале. А утром – на биржу. Там направили на Лукьяновку жилой дом строить: песок, глину. кирпичи таскать. Талоны на питание – всего 20 копеек в сутки. Голодуха! Долго не протянул и после первой зарплаты вернулся домой, в пастухи. Миновал год, второй, третий… Уже начался в Украине голод. За спасением в Крым поехал, а там вербовщик из Тамани позвал: “У нас белый хлеб дают”. Работал там в совхозах “Бучас”, “Таманский”, закончил курсы трактористов. Порой сутками руль из рук не выпускал. А потом – авария, сильно повредил руку. Совхозный бухгалтер выручил, взяв к себе в помощники, а затем назначили заведующим техническим складом, чуть погодя – продовольственным. А на продуктовом складе – гирь навалом! И пудовые, и полуторки, двухпудовые. Надо, думаю, ими заняться: хватит в слабаках ходить. Приятно было ощущать, как весь наливаюсь силой. Получил письмо от друга из Запорожья: “Приезжай, не пожалеешь. Город большой, много заводов. В Тамани же засохнешь. Не стыдно тебе, молодому, быть завскладом? Пусть пенсионеры им заведует”. Так и оказалася я там. Стал работать, учиться. И частенько ходил в цирк борцовские поединки смотреть. В один прекрасный день узнал: на “Запорожстали” открылась секция классической борьбы. Началась моя спортивная одиссея. Тренером был Павел Михайлович Козин, ставший впоследствии знаменитым, это он подготовил олимпийского чемпиона Якова Пункина. Еще до войны учился в Харьковском инфизе. Там встретился с Романом Александровичем Школьниковым, он-то и вывел меня в чемпионы.
В 1939-м в Ленинграде я всех обыграл. Спортивную карьеру прервал призыв в армию, затем – война… После возвращения к мирной жизни продолжил занятия самбо. Было привоено звание “Мастер спорта СССР”.
Что побудило меня заняться борьбой? Только стремление окрепнуть. Не только телом, но и духом. Я приобрел эту силу, иначе бы не побеждал. Но всякий раз, когда арбитр поднимал мою руку, я испытывал двойственное чувство. Конечно, я был рад, что не подвел своего тренера, товарищей по команде. Но эту радость еще омрачало сознание, что я обидел соперника, он-то ведь потерпел поражение. Я даже готов был… попросить у него прощения. Знаю, что сейчас это звучит, по меньшей мере, странно. Представьте, как отнеслись бы к подобному признанию мои тогдашние сверстники. Когда я расстался с борьбой, она меня не отпускала: постоянно снилась. Словно я выхожу на ковер, вцепляясь в куртку соперника, бросаю его, он летит через меня, арбитр поднимает мою руку, я радуюсь и… испытываю угрызения совести. Это как заноза, которую не могу вынуть. Да и не хочу.
…Константин Накельский последние годы жизни провел в дачном поселке Клавдиево. Там и принимал своих друзей, коллег, журналистов. Делился воспоминаниями о своих выступлениях, учениках, о Валентине Мазуре, Аркадии Климове и, безусловно, о Борисе Гуревиче: Констанин Константинович был первым тренером первого украинского олимпийского чемпиона по вольной борьбе (Мехико-1968). Рассказывал о том, как окончил Харьковский медицинский институт, ординатуру по лечебной физкультуре и заочно аспирантуру, написал диссертацию, но из-за строптивого характера работу защитить не позволили, как вышел на пенсию и работал массажистом. К сожалению, его уже давно нет с нами.
Есть красноречивая запись: “Первый чемпионат СССР. Полусредний вес до 72 кг. 1 место – Константин Накельский, Харьков, ГИФКУ”.
