Мы сидим с кандидатом технических наук, доцентом кафедры применения электрической энергии в сельском хозяйстве Челябинской агроинженерной академии, мастером спорта по борьбе самбо Николаем Ильичом Кондратенковым в тесной электротехнической лаборатории учебного корпуса на улице Красной. На стене рядом с приборами — схема космодрома Байконур со стартовыми площадками, железной дорогой и извилистой Сырдарьей.
Николай Ильич вспоминает:
Когда электросварщику Усть-Катавского вагоностроительного завода Коле Кондратенкову пришла повестка из военкомата, он знать не знал и ведать не ведал, что судьба уготовила ему возможность помогать человечеству прокладывать дорогу в космос. Парнишка со Смоленщины, волей случая после семилетки оказавшийся на Южном Урале, учился в «ремеслухе», после варил платформы для зенитных управляемых реактивных снарядов — ЗУРСов, планировал поступать в техникум.
А тут повестка, эшелон и маленькая железнодорожная станция Тюратам в казахстанской пустыне…
— Конец августа 1959 года. Нас построили, а такой ветер с пылью — ничего не видно. Пустыня. Ну, думаем, нам здесь каюк! Погнали в лагерь, расположенный на реке Сырдарье. Там проходили курс молодого бойца. Жара страшная, насекомые. Одному солдатику в сапог ночью заполз скорпион. Начал бедолага надевать сапоги, скорпион его ужалил — увезли в госпиталь.
Страшно хотелось пить! Животы заболели. Тогда нас — человек сто — направили лечиться в поселок Ленинск. А по-армейски это площадка № 10, так называемая «десятка», где жили офицеры с семьями, был Дворец культуры, спортзал, госпиталь. Здесь располагался основной гарнизон. После курсов молодого бойца всех отправили по частям, а нас, кто попал в госпиталь с дизентерией, оставили в лагере на Сырдарье. Вечером смотрим — из-за холма взлетает ракета! Стоит над бугром, все вокруг освещает, а потом с грохотом пошла вверх. А мы-то еще и не знали, что попали на космодром.
— Когда закончился карантин, — продолжает Николай Ильич, — нас повезли по частям. Меня привезли на вторую площадку. Это был пусковой комплекс, который потом стал называться Байконуром. Собрали тех, кто имел по десять классов за плечами, и создали учебный взвод. Хотели выпустить младшими лейтенантами, а выпустили младшими сержантами. Оставили служить на космо-дроме. Кого — бортовиками, то есть специалистами по «внутренностям» ракеты, а я был стартовиком — работником стартового комплекса, на должности инженера-капитана. У меня было в подчинении два боевых расчета.
А еще до окончания учебы, мне нередко доводилось быть на «десятке», участвовать в соревнованиях, поскольку я был перворазрядником по борьбе. Однажды только мы приехали на «десятку» на первенство гарнизона по самбо, а там суета, по бетонке — дороге на «сороковку» — несутся машины. Что случилось? Говорят, катастрофа. Погибли чуть ли не сто человек, в том числе генералы во главе с маршалом Неделиным. Наш тренер Котов тоже там погиб.
Николай Ильич рассказывает, при каких обстоятельствах он встретился с Королевым, Гагариным и другими космонавтами первого набора:
— Бортовики собирали ракету в МИКе — монтажно-испытательном корпусе — главном сооружении технологического комплекса космодрома, грузили на установщик. На установщике работало одно из наших отделений стартовиков, четыре человека. Они доставляли ракету по железной дороге на стартовый комплекс. Тут включался в дело и я.
На стартовом комплексе был большой металлический круг с отверстиями — пламегасителями, они отбивают пламя во время старта метров на двести. На круге — специальные устройства — направляющие. Ими занимался как раз я. Перед этим круг разворачивали в нужном направлении. Установщик, держа ракету за горло хомутом, начинает ее поднимать и устанавливать на старт. Все фермы разведены — это делала наша команда. Четыре опорных фермы и две фермы обслуживания. Когда ракета заведена в круг, опорные фермы входят в карманы ракеты, их поддомкрачивают, ракета на них висит, а я в это время завожу направляющие устройства (УН) под ракету снизу, чтобы она при старте не болталась из стороны в сторону.
Это первый этап подготовки ракеты к пуску. После него обязательно проводился тут же митинг всех, кто работает на старте.
На нем всегда присутствовали Сергей Павлович Королев и те космонавты, которые готовились к запуску. Боевые расчеты, задействованные в старте, рапортуют: «Обеспечим! Выполним!» Выступают командиры расчетов и отделений, кому доверили сказать слово. На митинге берет слово и собравшийся в полет космонавт: «Задачу партии и правительства выполним!». После выступлений Королев с космонавтами идут вдоль строя и пожимают руки командирам расчетов и отделений. Вот так мне довелось пожать руку Сергею Павловичу, Юрию Гагарину и другим космонавтам из первого набора, их дублерам. Помнится: у Королева рука мягкая-мягкая, такое впечатление, что он кроме карандаша ничего в руках не держал. Нас всегда предупреждали: потише пожимайте ему руку, а то отдавите! А Гагарин — улыбчивый такой «старлей», а руку жмет — будь здоров!
После они уезжали в гостиницу, где проходило заседание Государственной комиссии. Мы докладываем о готовности своим командирам, они — Королеву. Комиссия во главе с Королевым принимает решение: запускать или нет.
Когда принято решение запускать, начинается второй этап: работают бортовики и заправщики. Потом следует команда: «Опустить платформу!» Это выполнял я. Там мне удалось внедрить рационализаторское предложение, за что дали удостоверение.
«Удостоверение на рационализаторское предложение № 43. В соответствии с пунктом 8 об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях настоящее удостоверение выдано сержанту Кондратенкову Н.И. на принятое в в.ч. № 25741 к внедрению рационализаторское предложение «Трубопровод для заправки азотной установки».
Председатель комиссии по рационализации и изобретательству в.ч. № 25741 инженер-капитан Кручинин.
20 января 1962 года».
У меня стоял пульт, с помощью которого я управлял УНами и платформой. Перед работой я заполнял пульт азотом, только после этого начинал включать. Если не хватит азота, нужно ехать за ним. А я предложил проложить трубопровод для подзаправки пульта азотом прямо на месте.
Я опускал площадки обслуживания, укладывал их, и вся платформа отгонялась в сооружение. До старта остается минут десять. Я уходил в бункер.
Последним в бункер приходил Королев. Он отдавал команду: «Ключ на старт!» Потом слышалось: «Продувка 1», «Протяжка!», «Продувка 2» и так далее.
Был один случай. Над бункером бронированное перекрытие и бетонные колпаки, прикрывающие выходы-отверстия. Так вот когда запускали одного из первых космонавтов, не помню, кого именно, мы решили посмотреть, что происходит на старте. Взяли одну крышку открыли и вылезли на поверхность. Смотрим, ракета стоит, окутывается рыжим дымом, потом покачиваясь, когда фермы отошли, начинает медленно подниматься. А такой грохот, что у нас чуть не полопались барабанные перепонки… Страшно, просто невозможно! И такое давление на уши! Больше вылезать мы уже не стали.
Юрия Гагарина видел вот так — рядом, пожал ему руку после митинга. А потом видел его уже в скафандре перед посадкой в космический аппарат. Он поднимался на лифте к балкону на мачте обслуживания. Перед посадкой в лифт Юрий Алексеевич повернулся к нам лицом, всем помахал рукой. А вот его знаменитое «Поехали!» не слышал, не довелось…
После уже, спустя годы, работая в ЧИМЭСХе, я был в командировке в Саратове. Нас повезли на место приземления Юрия Гагарина. Там стоит памятник, невзрачный такой. Вокруг снег. Я хоть и в туфлях, решил пройти к нему. Взял бутылку коньяку, стакан. Говорю: «Вот, Юра, где ты, оказывается, приземлился!» Налил коньяку, чекнулся с его сапогом, немного на сапог сплеснул, выпил. Гагарин — мой земляк, как и я, из Смоленской области.
Следующим полетел Герман Титов. Помню, когда он садился в космический аппарат, стояла жарища, с него пот градом. Потом пошел в космос Андриян Николаев. Потом — Павел Попович. А Быковский был у него дублером… И все — я демобилизовался.
Демобилизовался Николай Ильич в 1962 году, прибыл домой первого декабря. Приехал в Челябинск. Учился в ЧИМЭСХе, защитился, стал кандидатом технических наук, доцентом, мастером спорта по самбо.
Справка:
Космодром «Байконур» — первый и крупнейший в мире космодром, расположен на территории Казахстана, недалеко от поселка Тюратам. С космодрома «Байконур» был осуществлен запуск первого искусственного спутника Земли и первый полет человека в космос, запускались пилотируемые космические корабли серий «Восток», «Восход», «Союз», орбитальные станции серий «Салют», «Мир», система многоразового использования «Энергия» — «Буран», межпланетные космические аппараты, искусственные спутники Земли.
Катастрофа на космодроме Байконур 24 октября 1960 года, на Западе также известная как «Катастрофа Неделина» — взрыв межконтинентальной баллистической ракеты Р-16 при подготовке к первому испытательному запуску. При взрыве и возникшем пожаре погибли 78 человек, в том числе главнокомандующий РВСН Главный маршал артиллерии М.И. Неделин. Ненадолго отлучившийся перед стартом конструктор академик М.К. Янгель чудом остался жив.
