Будь то демократия или автократия, политики и правительственные чиновники почти недоступны – по моему опыту – за некоторыми исключениями.
Оказавшись у власти, смиренный характер, проявленный перед выборами, исчезает, как пук на ветру.
Дороги, заблокированные конвоями службы безопасности, движущимися на высоких скоростях, и сбои в повседневной общественной жизни – это то, что я видел в детстве.
На чемпионате мира по боксу среди мужчин Международной боксерской ассоциации (IBA) в Ташкенте, где присутствовал министр спорта Узбекистана Адхам Ильхамович Икрамов, я был свидетелем чего-то подобного. Humo Arena была полна телохранителей, с ограниченным доступом к определенным точкам входа и многократными проверками всех, кто пытался попасть на стадион.
С самого первого дня и до конца турнира было несколько просьб пообщаться с Икрамовым, но они так и не были реализованы.
Каждый раз, когда я обращался в местный оргкомитет, ответ всегда был один и тот же: «Ждем ответа от министерства».
После двух недель в Ташкенте я приехал в Баку, в Азербайджан, на чемпионат Европы по художественной гимнастике. Как обычно, я запросил интервью у Фарида Гаибова, министра спорта Азербайджана. Для этого потребовался всего один день, что резко контрастирует с тем, что было несколько недель назад.
Когда сотрудник пресс-службы привел меня к Гаибову, я увидел мужчину в строгом костюме и очках, который сидел на маленьком стуле, как и большинство из нас на Национальной арене гимнастики в Баку, в окружении членов Оргкомитета и болельщиков позади них. .
Ни одного сотрудника службы безопасности или проверки по дороге. Увидев меня, мы пожали друг другу руки и пошли в более тихую комнату, чтобы поболтать. Мне пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю.
Гаибов, также президент Европейской гимнастики, рассказал обо всем, от чемпионата мира по художественной гимнастике 2027 года, который был присужден Баку, до будущих спортивных планов Азербайджана.
Честно говоря, мне больше нравились разговоры без записи, и это были, безусловно, продуктивные 40 минут.
Когда он предложил мне напитки и еду, я вежливо отказался. Но Гаибов настоял, чтобы я присоединился к нему и некоторым коллегам из национальных федераций Европы за ужином. На этот раз я согласился с условием, что мне нужно будет скоро уйти, чтобы закончить свою работу.
Около 8 часов вечера я добрался до ресторана, где встретил многих членов Европейской национальной федерации гимнастики и Гаибова, которые обсуждали все, что связано со спортом, и немного смеялись.
В полночь, гости начали медленно разъезжаться по своим отелям, а так как у меня не было своего транспорта, Гаибов предложил меня подвести. Мы прекрасно пообщались, говоря на самые разные темы и конечно о том, как изменился Баку за эти годы.
Я видел в нем академика, когда он говорил о своей докторской степени в Национальном государственном университете физического воспитания, спорта и здоровья в Санкт-Петербурге, Россия, и о спортивной стороне, когда он рассказывал мне о марафоне в столице Азербайджана.
Говоря о министрах спорта, история была бы неполной без упоминания министра спорта из моей страны.
В рамках статьи для журнала, которую я должен был написать, я преследовал Анурага Тхакура из Индии почти месяц.
Многочисленные звонки и текстовые сообщения, чтобы я мог получить официальное мнение об олимпийских амбициях Индии после того, как появились новости о заинтересованности субконтинента в проведении Игр в 2036 году.
Как вы уже догадались, ответа от правого политика партии Бхартия Джаната или его соратников не последовало.
Та же участь постигла и моего коллегу и друга Джеффа Беркли, который приехал в Нью-Дели на чемпионат мира по боксу среди женщин IBA. Он мне сказал, что на собеседовании, в день открытия, его даже не слушали.
Желаю всем доступных министров спорта.
